БЕРЕГ

Выпуск №2

Действие: Былое и думы не по Герцену.

Поразительно количество интерпретаций изрядно затертой темы народ плюс власть равно демократия. Со времен древних греков и поныне - аргументы сталкиваясь с контраргументами способны заменить обеспечение энергией небольшого города, например, Чайковский. Именно поэтому несколько фраз, кои вы сможете прочесть ниже, имеют своей задачей осветить, чего я и некоторые другие люди хотят от Фестиваля. Конечно, с большой буквы - более двадцати лет истории, колоссальный объем средств и невообразимые силы вложены в Фестиваль.

А все потому, что три года назад нас перестал устраивать качественный уровень фестиваля - в основном творческий, хотя и организационный тоже не был на высоте. Более, мы посчитали авторскую песню обделенной вниманием и отделенной от людей. Я вкратце обрисовал предпосылки давно назревших изменений, начало которым было положено три года назад.

Светлые головы выдали мысль о переустройстве, было разработано техническое их воплощение. Основой всего Фестиваля, его главным событием были сделаны так называемые "Костры". Мы подумали - очень многие люди приезжают на фестивали посидеть у костра - попеть и послушать песни в обстановке исключительно неформальной, а значит - именно здесь происходят самые важные события. А для того, чтобы у людей, приехавшим на наш Фестиваль, появилась возможность поучаствовать в работе Фестиваля, в определении развития авторской песни в регионе на будущий год, мы предложили простой и надежный способ волеизъявления. Процедура такова: любая компания, группа, тусовка - общность людей, объединенная своим интересом, может заявить свой "Костер", зарегистрировать его в оргкомитете, получить от него посильную помощь, а затем наслаждаться свободным общением посредством песен у своего очага. Причем, как это всегда было принято на Фестивале, любой другой человек, участник или гость Фестиваля, может поучаствовать в ваших посиделках. Следующий этап еще проще: пообщавшись привычным, но до сих пор еще нестандартным образом, ваша компания - группа - тусовка совещается и определяет наиболее понравившихся вам людей, певших у вашего костра. Если таковые находятся (в чем я не сомневаюсь), у вас есть возможность рекомендовать их для выступления в Большом Фестивальном концерте. А вот тут начинается самое сложное: за выступление этих людей на сцене вы будете рисковать собственной репутацией - будет плохо, и к вам станут относиться соответственно, а если будет хорошо всем на радость - то и вам будет чем гордиться. Так возникает мера вашей ответственности за происходящее, подкрепленная ответственностью организаторов, разработчиков идеи и рабочей группы Фестиваля. Так что, согласно герою Анатолия Папанова - "Сядем усе!".

Стоит еще добавить некоторые моменты - на Фестивале работают мастерские, и видимо, будут продолжать работать, поскольку в этом есть необходимость: а) не все желающие по разным причинам могут появиться на Фестивале в пятницу; и б) новая идея еще не работает в полную мощность.

В заключении скажу: мы будем стремиться претворять нашу идею, придумывая и встраивая в нее механизмы развития и определения меры ответственности каждого человека, так или иначе задействованного в этой замечательной штуке. Удачи всем нам.

Алексей Мельников

Две маленьких правды.

Правда - вещь опасная. Можно лишиться зрения. Ну, по меньшей мере - способности различать предметы и понятия. Будем разглядывать ее осторожно.

Большое видится на расстоянии. Фестиваль живет уже 22 года, но за это время он не изменились события, которые на нем происходят.

А какие события происходят? Ответим: пение у костров, концерты с эстрады, передвижение по поляне нескольких тысяч людей, еда и другая физиология…, можно продолжать. Смотрим дальше. Кто отвечает за обеспечение электричеством (для концертов), водой (чтобы всем есть и пить), дровами (чтобы не вырубили весь лес), врачами и милиционерами (на всякий случай), делает рассылку на города страны (чтобы приехали гости), организует строительство туалетов (по хорошей погоде до 6000 человек приезжало); кто подписывает кучу бумаг, смет и разрешений у десятков чиновников?…

Кто этот добрый волшебник, позволяющий нам отдыхать, рассуждать об ответственности за низкий исполнительский уровень или за пошлые тексты в общественном месте при женщинах и детях? Наверное, это гипертурбофилантроп, тратящий свои деньги и время на повышение эстетического уровня социума в регионе. Или это шоу-бизнесмен, отнимающий деньги у толстого спонсора.

Мы готовы посмотреть на кусочек правды?

Человек, руководящий организацией и жизнеобеспечением фестиваля, работающий 3 месяца, получает за это деньги. Двадцать рублей в день. На них можно даже поесть, если проголодался от такой работы.

Я бы сказал так: организаторы фестиваля ничем, кроме своей репутации, не отвечают перед тысячами людей, поверившими им. Им верят, что здесь будет удобно, безопасно и интересно, что все это можно показать детям.

И пока нас не обманывали. Но если случится что-то ужасное и неожиданное - нам будет ответ: "Извините..". …И работа продолжится с того же места без изменений. Потому, что конкуренция на места организаторов (по зарплате) может быть только среди рабочих из Вьетнама. А по требованиям к уровню решаемых задач - среди замов районных администраций. И что-то тут не сходится.

Это - первая правда.

Далее. При абсолютно замерзшем походе к организации мероприятия, развитие его творческой части несется, как река в половодье. ( Подходы к творческой части, разработанные в Перми - тиражируются по стране ). В рамках одного мероприятия невозможно долго удержать накопившиеся противоречия в управлении оргпроцессом при стремительном развитии творческого. Что-то на что-то упадет, что-то придавит и поломает.

Кто спасет нас от самих себя? От тех, кто не признает ответственность, измеренную в больших деньгах. От тех, кто не готов бросить на несколько недель работу или учебу и бесплатно заниматься дровами, письмами, туалетами, кабелем и трудными переговорами. От тех, кто считает, что ничего не должен тому, кто платит за его праздник.

С приходом злобного капитализма, все меньше остается живых и здоровых людей, искренне считающих, что отдыхать душой за чужие деньги можно бесконечно. За чужие деньги бесконечно можно только работать. И отвечать за то, что делаешь, этими деньгами и репутацией, вместе взятыми.

Видимо, еще спит наш Чип-И-Дейл. А спят на Руси по тридцать лет и три года.

11 лет еще ждать. И терпеж еще есть.

А времени, похоже, уже нет.

Это - второй кусочек правды.

Д. Сапегин

Трагедия успеха.

Вот миномет, не веришь - застрели.

Михаил Щербаков

Уже пять лет все, что происходит на этой поляне, происходит по вине Городского клуба авторской песни Перми. Пять лет - это путь от 30-го километра до "Уральской", от необходимости именно такой организации фестивалей до ее полного неприятия, в конечном итоге это путь от любви до ненависти. Мы его прошли. Мы прошли его успешно. И мы теперь знаем и цену этому успеху, и тошнотворность его трупного запаха. Мы уже в состоянии не принимать словосочетание "трагедия успеха" за парадокс.

А теперь позвольте в двух-трех позициях объяснить трагедию успеха Городского клуба авторской песни Перми, а заодно и фестиваля, который вы совершенно искренне считаете своим. Причем, поверьте на слово, трагедия эта отнюдь не относится исключительно к Перми, повсеместно происходит одно и то же. Пермские истории - всего лишь иллюстрация общих процессов.

Позиция первая. Историческая. Пять лет назад пермский клуб принял решение сойти с чрезвычайно скользкого пути организационных случайностей, на котором какие-то непонятные люди и организации имели право разрешать или запрещать любые телодвижения в области авторской песни и пойти в организационной деятельности по пути повышения авторитета движения, повышения его общественной значимости и профессионализма организации. Цена такому пути - ответственность. Ежу понятно, что как только ты говоришь: "я за это отвечаю", с тебя начинают спрашивать. Правда ежу, наверное, не понять, что спрашивать в первую очередь начинают не те, кого еж держит за начальников, а именно остальные ежи. И если ответственность перед начальством легко исчисляется в рублях, долларах и даже в юанях, то ежи названия и курсы своей валюты держат в глубокой тайне даже от самих себя.

Впрочем, это вопрос второй позиции, а в исторической дела далее обстоят так: развивая организационный профессионализм рано или поздно выходишь на такой уровень, когда дальше это все можно делать уже только профессионально, то бишь бросив основное место работы и занявшись делом, которое тебя заведомо кормить не будет. Клуб вплотную подошел к этой точке в прошлом году, нынче же стал заложником этой ситуации. Я не буду здесь подробно вдаваться в нюансы нынешних взаимоотношений государства и любой общественной организации, скажу только, что на основании Указа президента нашей с вами страны о распределении бюджетных средств на конкурсной основе любую самодеятельность в вопросах организации массовых мероприятий с привлечением бюджета можно выставлять в музее рядом со скелетом мамонта.

Таким образом цена успеха повышается: хочешь быть еще более успешным, бросай все и займись делом, в котором ты предполагал до конца дней своих оставаться любителем. В двадцать лет эта перспектива , быть может, выглядит привлекательно, но, простите за напоминание, движение авторской песни в стране существует уже более 50 лет, а нашему фестивалю 22, и многие его организаторы занимаются им именно такой срок, и сами понимаете, не с пеленок. Итак, уточню, цена успеха - поломанная, ну или, если кому-то так больше нравится, прожитая совершенно напрасно жизнь.

Позиция вторая. Нравственная. Вернемся к ежам, которым все понятно. Чем же они меряют ответственность организаторов фестиваля и движения в целом? Они могут этого и не понимать, но организаторы-то в массе видят, что ежи меряют собственным представлением о независимости, детским и наивным, нужно сказать, представлением. Расхожее мнение: "не нужно ничего делать, люди все равно приедут, и все равно будут петь" само по себе уже несет в себе элементы антагонизма, мы-де независимые, а вы, соответственно, зависимы и продажны.

Хорошо. Представим себе, что приехали и поют, и никто ни за что не отвечает, а пьяненький участковый из ближайшего околотка возьми да и прими это все по своей нетрезвости за несанкционированный митинг, в чем, кстати, с точки зрения действующего законодательства будет абсолютно прав. Получив свою долю ответственности омоновской дубинкой по морде, независимые могут, конечно, считать, что их били за песни и за правду, но любой суд, от захудалого районного до международного в Гааге объяснит им, что били вполне конституционно, причем не за песни вовсе, а за глупость и неграмотность - кто мешал о сборище предупредить, кто не давал забрать у государства запланированные на это мероприятие на пять лет вперед деньги? Кто? Дед Пихто и собственная дурь в придачу. А если без присказок, обычный страх ответственности. Ведь тот, кто предупредит о сборище, тот и главный, а главным быть ой как не хочется.

Выхода из этой ситуации в сегодняшнем дне я не наблюдаю. Завтра? О! Это великое слово - завтра! Завтра организатору можно, например, умереть, и таким образом избавиться от ответственности, хотя у нас и за это, бывает, ругают. Можно завтра оставить все как есть, и утешаться по-щербаковски: "ничего, как-нибудь в последствии я их тоже не полюблю". А еще завтра могут вдруг родиться чудо-богатыри. Взрастут они подобно гвидонам не по дням, а по часам, да и взвалят на могутные плеченьки эту, никому не нужную сегодня ношу, и тогда уже мы с вами вместе будем их со знанием дела поругивать за нерадивость. Но, скорее всего, придут на это поле, как уже пришли на многие другие, включая "Грушу", политики и бизнесмены, превратят и независимых и продажных скопом в ресурс, а песни в товар, причем превращений этих никто нас даже и не заметит, и будем мы с вами с удовольствием распевать хором и поочередно наряду с авторской песней партийные и федеральные гимны. "Не любить" при этом все равно будут организаторов, ну да уж тут ничего не поделаешь

Закончить же позвольте песенкой. Доброй и веселой:

А я ёжиков люблю,

я от ёжиков торчу,

я от ёжиков балдею,

будь они хоть три рубля!

С. Назаров

Nomen est omen или Почему я не в КСП.

Еще в отроческом возрасте неприязнь ко всему казенному и официальному странным образом вылилась у меня в категорическую неприязнь к аббревиатурам. Мало того, что эти "недослова" часто обладают весьма неясным значением - по их зрительному и звуковому образу никогда это значение и не выведешь. Безликая, безродная, абсолютно непоэтическая абракадабра. И, это, наверное, стало одной из основных причин моего непопадания в движение "КСП".

Музыка была всегда. Всегда - еще с детского сада - была тяга к созданию собственных текстов, всегда было желание петь. Круг общения родителей - альпинисты-горнолыжники, а значит в компании под гитару - Визбор, Высоцкий, Окуджава. Потом все перемешалось: на подаренной "кунгурке" подбирались романсы, народные песни, вещи из репертуара "Чайфа", "Наутилуса" и Михаила Шуфутинского… Стали появляться собственные - и получали столь несвойственную им эстрадно-р'оковую обработку… А "КСП" - всегда было где-то отдельно, "в другом месте"… Чем-то настолько же чужим и мне ненужным, как скаутские отряды или военно-патриотические клубы. Смущало слово "клуб" - значит там уже все "спетые", "свой монастырь со своим уставом". Смущало слово "самодеятельная" - вызывало ассоциации с концертами под крышей сельсовета. И только слово "песня" всегда подспудно притягивало внимание к этим сборам-слетам, романтическому пафосу и эклектичной символике с кострами и мачтами.

Но оказалось, есть, кроме безликого "КСП", и другие слова - живые, теплые и хорошие: именно они становятся ключиком в этот песенный мир для подобных мне индивидуалистов-затворников. Слова эти - "Автор", "Авторский" и еще одно - забавное, немножко претенциозное, но отчасти отражающее суть явления - "Барды". Оказалось, что это именно тот круг людей и именно тот язык общения, которого так недоставало раньше. Песни, показываемые только друзьям, оказались востребованы, я оказалась… "бардессой". (Ощущения подкинутого ребенка, лишь к 20-ти годам узнавшего, кто же он по роду-племени). И подобная "оказия" случилась со многими авторами-одиночками, которых, как челнок к крейсеру, прибивает течением к АП.

Только вот притяжение это, по-видимому, взаимное. "Песня", осознавая себя, постепенно отходит и от "клубности", и от "самодеятельности" (барды не зря морщатся: есть в этом всё же что-то оценочное, как и в слове "провинциальность") - в "Песне" начинает доминировать Авторство. Забываются ритуалы, теряется символика, стихает хоровое пение, на сцену выходит Личность, ломающая стереотипы (жанра, эстетики, идеологии…).

Но что же тогда остается? Что связывает всех этих одиночек, вынесенных на поверхность волной КСП-шной жизни, но к КСП отношения не имеющих? Что становится основой для перерождаемого и обновляющегося явления, которое и имя-то свое стремится скорее поменять? (Уже немножко стыдясь пресловутого "КаэС", повсюду насаждая свободное и - тем самым - коварное "А").

Авторская (J) версия: после выступления в Бард-кафе, я услышала следующую тираду: "Эх, Юлька-Юлька! Вот как человек - ты наш человек, а как автор - не наш. Хорошие у тебя песни, но - не наши!" И подумалось: как же можно разделять Человека и Автора? Тут ведь самое-то главное и есть то, что на сцену выходит Человек - не артист (хотя и это важно), не кумир, не звезда, а именно Человек, сколько бы альбомов, сольных гастролей, и денег за выступление у него не было.

Можно играть на гитаре, на гуслях, на скрипке, на электронной "басухе", на бонгах, губной гармошке, аккордеоне - или вообще ни на чем не играть. Просто петь. Можно петь под блюз, фольк, рок-н-ролл, кантри, романс - или вообще не петь - стихи со сцены читать. Нельзя одного - не быть человеком. Авторская песня, пожалуй, единственный вид искусства, где главным эстетическим принципом является этика. Нравственный императив. Вотчина души. И этот фундамент будет попрочнее и деревянной сцены с парусами, и "каменных плеч Атлантов".

Юлия Балабанова.