| |
КЛЯТВА
Из памяти моей ты уйдешь через несколько лет,
И, если смогу, то забуду тебя навсегда.
Забуду я этот нежный и ласковый свет,
Что дарили мне глаза твои иногда.
Забуду я, как произносишь ты имя мое,
Забуду твой гнев и забуду твою я печаль.
Забуду, как ты улыбаешься и как поешь,
Забуду я все, как бы не было этого жаль.
Забуду я все, когда минет лишь несколько лет,
И пусть на глаза навернется скупая слеза,
Забуду я этот нежный и ласковый свет,
Забуду я все, что забывать нельзя.
Май 1989 г.
* * *
НОЧЬ
Как жаль, что все имеет свой конец,
Сменилась ночь пожарищем рассвета.
И ты уходишь прочь,
Забрав с собою ночь,
Оставив боль от своего ответа.
Ушла, а я остался опьянен,
То ли вином, то ли твоим дыханьем,
Но твой скупой ответ -
Безжалостное: "Нет"
Висит на мне, как ведьмино проклятье.
Но верю день придет когда
Разрушу чары твоего заклятья.
И ты придешь тогда,
Шепнешь мне тихо: "Да"
И снова упадешь в мои объятья.
Апрель 1994 г.
* * *
СКАЖИ ВОЖАК
Снова залит лес прозрачным светом молодой луны
Тишину его кромсает вой протяжный, гонит сны.
Подойду неслышно к стае, разыщу в ней вожака
И спрошу Седого Волка, чья судьба так нелегка.
"Если путь твой освещает с неба яркая луна,
И прикрыта верной стаей твоя старая спина.
Их клыки, коль ты прикажешь, растерзают плоть врага,
И в твоем уставшем теле хватит сил еще пока.
Если ныне, как и прежде, постоянною тропой
Твою жертву гонит жажда к озеру на водопой.
Твое логово укрыто в чащу, в морок, в глубину,
Почему тебе не спится, что ты воешь на луну?"
Скажи мне, седой вожак,
Что в этой жизни не так?
Жалеть ты так можешь о чем?
Давай с тобой вместе споем!
Промолчал вожак. Неспешно, раздвигая телом мглу,
Волчьей поступью поднялся на прибрежную скалу.
Мордой помотал угрюмо, глянул в сторону мою.
И над лесом вновь раздалось его грустное "У-у".
Декабрь 1998 г.
* * *
СКОВОРОДКИН БЛЮЗ
Вы развестись хотите не напрасно,
Но все ж, мадам, не понимаю Вас.
Сказать об этом способов есть разных,
А Вы чуть что, так сковородкой в глаз…
Я гимн пою сковородам для жарки,
Вобравшим внутрь всю тяжесть чугуна.
И коль с женой денек выходит жаркий,
Телам мужским покоя нет и сна.
Ах, если б был директором завода
По производству этих сковород,
Я б весь тираж, по просьбам из народа,
Зарыл бы в ночь у заводских ворот.
Я гимн пою сковородам для жарки,
Где мог бы преть душистый антрекот,
Или лучок, на крайний случай, шкварки,
А не звенеть тяжелый апперкот.
И вот со мной живет теперь другая.
Постой, Люси, позволь допеть куплет,
Но почему дорогу освещая
Вновь на лице - неизгладимый след...
Февраль 1999
* * *
К …
Когда-нибудь, когда я стану мудрым
И старым, как Египетская Сфинкс,
Я вспомню Ваши золотые кудри
И в голову придет простая мысль.
Я Вас любил, того не замечая,
Не ведая, что в сад моей души
Вы приносили свежий запах мая.
А я спешил, спешил, спешил, спешил…
И в суете летящих мимо буден,
Во тьме судьбы - последний отблеск дня,
Вы растворились. Боже! Как он труден!
Тот опыт матери, взлелеявшей меня!
Октябрь, 1999
* * *
Ушедшему барду.
Магнитофон скрипит устало
И льется хриплый голос твой.
Все понимают - прожил мало,
Когда уходишь в мир иной.
Желтеет тускло нить накала,
Круг света падает на лист.
Магнитофон скрипит устало,
На ось наматывая жизнь.
Перо бежит по синим клеткам,
Строке прокладывая путь.
В густом тумане сигаретном
Отыскивая смерти суть.
Не гений ты и не калека,
За что нелегкую стезю?
Перо бежит по синим клеткам,
Вгоняя в рамки жизнь твою.
Вздувались жилы, пухли вены
Когда ты исповедь кричал.
Когда смеялся откровенно
В лицо нависшим палачам.
А после в сумерках смиренно
В плену у призрачных Наяд
Вздувались жилы, пухли вены,
Сквозь иглы впитывая яд.
Тебе наградой будет вечность.
На месте плахи - пьедестал.
Те, кто при жизни жизнь калечил,
Сейчас внезапно "другом" стал.
Прости, Поэт, им "человечность",
Их ожидает суд иной.
Тебе наградой будет вечность,
Камней кладбищенских покой.
* * *
Песенка пофигиста.
Поутру крыша едет, это каждый поймет.
С тобой бывало так же, коли пил ты не мед.
Стакан вина сухого жадно в глотку залив,
Подумал: "Слава Богу, что я остался жив!".
Припев:
Меня не беспокоит подобный пустяк,
Могло случиться хуже, а случилось вот так.
Раскрой глаза пошире, и горе - не беда!
Мне завтра будет лучше, а сейчас ерунда!
Когда-то был я нищим, пуст и гол, как сокол.
Друзья меня жалели, я был только зол.
Они не понимали, нет рук - нет оков,
Нет денег - нет проблемы возврата долгов.
Случалось и такое - уходила жена.
Друзья все возмущались, что за стерва она.
Я молча улыбался, а мечта в голове:
Одна ушла сегодня, а завтра будет две!
Когда я перед Богом предстану на суд.
Друзья мою утробу в могилку снесут.
Не надо мне оркестра и плачущих дев,
Пусть лучше вспомнит кто-то этой песни припев.
Припев:
Пусть вас не беспокоит сей скорбный пустяк,
Я мог прожить и хуже, а прожил вот так.
Раскрой глаза пошире, и горе - не беда!
Вчера мне было лучше, а сейчас ерунда!
Прощальная.
Если вдруг ты узнаешь, когда ты уйдешь
В край, откуда не будет возврата,
Свой в подкладке затерянный грош
Подари старику на Арбате.
Он проводит тебя в твой извилистый путь
Звуком старой дырявой гармони,
Чтобы мог ты спокойно заснуть
Без прощаний и без церемоний.
Постарайся друзьям не оставить долгов,
Подводить их и смертью не нужно.
Постарайся простить всех врагов,
Помни, им без тебя будет скучно.
Заночуй на постели из трав и цветов,
Укрываясь безоблачным небом,
Представляя тепло вечеров,
В тех местах, где ты был и где не был.
Пусть умоет тебя хладной светлой росой,
Пусть причешет тебя свежим ветром,
Обними ты старуху с косой
И покинь эту Землю с рассветом.
* * *
Эпиграммы
Алексею Мельникову.
Как доброе вино, хранимое в подвалах
Усладой служит нам, но в дозах малых,
А коли пьешь без жалости к продукту и без меры,
Есть риск заснуть. Хоть стоя, хоть на шпалах.
Виталию Старжинскому.
Он пел о клоунах, медведях и мечте,
Сухом и полусладком блюзе.
Сказать бы "Браво" его верной Музе.
Но, Боже мой, как в душу всем запало.
Боюсь, что и на памятной плите
Напишут - "Вечерело, холодало".
Алексею Леонтьеву.
Слова его - граненые алмазы,
И в диадемы он вправляет фразы.
Есть ум, и честь, и совесть, даже вера
Но помнят только о его размерах.
Девушкам напротив.
Лесть, как вода, принять она готова
Любую форму, как не льсти.
Но только им, трем мастерицам слова
(А может четырем или пяти),
Приняв пивка слегка, по двести,
Подняться в оформлении лести
Им удалось до голубых высот.
Быть может кто, билетов не пожмотив,
Вручит им сразу пачку - штук пятьсот?
Так думал я, а девушки не против?
Автоэпиграмма
Я мог хорошим быть певцом,
Или известным гитаристом.
Спасибо матери с отцом -
Не стал ни коком, ни юристом.
В одном весьма приятном деле
Слыву в миру бесценным докой.
Все знаю я о женском теле,
Любви и сердце одиноком.
Зарисовки.
Любовь твоя мне вышла левым боком.
Но чувство отвращенья победив,
Тебя - нагую, охватил я оком,
И перманентным стал презерватив.
* * *
Лаская твое девственное тело,
Я отдавал запас своей души.
Ночная птица, мне казалось, пела
О нас двоих, затерянных в глуши.
А утром над тетрадкой задремав,
Не вспомню я твое простое имя.
Единственную фразу начертав:
"Сегодня я любил богиню!"
* * *
Я живу словно громом сраженный
И прошу - не сочтите за лесть,
Есть не только верные жены
И … любовницы верные есть!
* * *
Вот предо мной природное явленье -
Диполей двух взаимное стремленье.
Но стоит одному перевернуться,
Как две малышки тут же разминуться.
Так мы с тобой, на нервах струн играя,
То приближаемся к вратам земного рая,
То метеором грохаемся в ад,
Когда один другому кажет зад.
Март, 2000
Сергей Сибиряков. © 1989-2000
|
